Басня про овец - самое интересное в блогах. Какие можно сделать выводы

Давно замечено, что басни Крылова изображают русскую жизнь и у него даже слоны, львы – животные, не бродящие на просторах России — не мешают его басне оставаться национальной. Не портит «национальную» картину и такое животное, как овца. Немало басен, написанных Крыловым, посвящено именно ей. Овца – одно из популярных в России животных.

Согласно словарю Ожегова, овца – небольшое домашнее парнокопытное жвачное животное, с густой волнистой шерстью; млекопитающее, относящееся к семейству полорогих.

Овца – это животное, являющееся символом кротости, робости, смирения, безропотности, граничащей с недалёкостью и ограниченностью. «Не будь овцой» — так говорят в том случае, когда имеет место бессловесность, глупая покорность.

«Волки и Овцы»
Овечкам от Волков совсем житья не стало,
И до того, что, наконец,
Правительство зверей благие меры взяло
Вступиться в спасенье Овец:
И учрежден Совет на сей конец.
Большая часть в нем, правда, были Волки;
Но не о всех Волках ведь злые толки.
Видали и таких Волков, и многократ, —
Примеры эти не забыты, —
Которые ходили близко стад
Смирнехонько, когда бывали сыты;
Так почему ж Волкам в совете и не быть?
Хоть надобно Овец оборонить,
Но и Волков не вовсе ж притеснить.
Вот заседание в глухом лесу открыли,
Судили, думали, рядили
И, наконец, придумали закон.
Вот вам от слова в слово он:
«Как скоро Волк у стада забуянит
И обижать он Овцу станет,
То Волка тут властна Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор».
В законе нечего прибавить, ни убавить;
Да только я видал до этих пор, —
Хоть говорят, Волкам и не спускают, —
Что будь Овца ответчик иль истец,
А только Волки все-таки Овец
В леса таскают.

Басни Крылова про Овцу – хлёсткие, меткие, как и, собственно говоря, и многие сатирические произведения знаменитого автора.

«Мирская сходка»
Какой порядок ни затей,
Но если он в руках бессовестных людей —
Они всегда найдут уловку,
Чтоб сделать там, где им захочется, сноровку.

В овечьи старосты у льва просился волк.
Стараньем кумушки-лисицы
Словцо о нем замолвлено у львицы;
Но так как о волках худой на свете толк,
И не сказали бы, что смотрит лев на лица, —
То велено звериный весь народ
Созвать на общий сход
И расспросить того, другого,
Что в волке доброго он знает иль худого.
Исполнен и приказ: все звери созваны.
На сходке голоса чин-чином собраны;
Но против волка нет ни слова,
И волка велено в овчарню посадить.
Да что же овцы говорили?
На сходке ведь они уж, верно, были? —

Вот то-то нет! Овец-то и забыли!
А их-то бы всего нужней спросить.

В Отечестве нашем не было другого такого сильного ума, который бы, подобно Крылову, усвоил себе, или, лучше сказать, воплотил в себя самые стихии народной индивидуальности, психологические особенности народа, его воззрения на вещи, весь склад его диалектики, приёмы его мысли и слова. Получив в дар от природы необыкновенный ум, он как бы вторично принял его из богатой сокровищницы народных умственных сил и стал народным писателем не потому уже, что того хотел, а потому что не хотеть этого не мог.

«Пестрые Овцы»
Лев пестрых невзлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно;
Но это было бы неправосудно:
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
А видеть пеструю овцу терпенья нет!
Как сбыть их и свою сберечь на свете славу?
И вот к себе зовет
Медведя он с Лисою на совет,
И им за тайну открывает,
Что, видя пеструю овцу, он всякий раз
Глазами целый день страдает,
И что придет ему совсем лишиться глаз,
И как такой беде помочь, совсем не знает.
«Всесильный Лев! — сказал, насупившись, Медведь, —
На что тут много разговоров?
Вели без дальних сборов
Овец передушить. Кому о них жалеть?»
Лиса, увидевши, что Лев нахмурил брови,
Смиренно говорит: «О царь! наш добрый царь!
Ты, верно, запретишь гнать эту бедну тварь —
И не прольешь невинной крови.
Осмелюсь я совет иной произнести:
Дай повеленье ты луга им отвести,
Где б был обильный корм для маток,
И где бы поскакать, побегать для ягняток;
А так как в пастухах у нас тут недостаток,
То прикажи овец волкам пасти.
Не знаю, как-то мне сдается,
Что род их сам собой переведется;
А между тем пускай блаженствуют оне;
И что б ни сделалось, ты будешь в стороне».
Лисицы мнение в совете силу взяло
И так удачно в ход пошло, что, наконец,
Не только пестрых там овец —
И гладких стало мало.
Какие ж у зверей пошли на это толки?
Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки!

В Александровскую эпоху Крылов для многих был баснописцем хотя и хорошим, но не первостепенным: признать его таковым мешало уважение к Ивану Ивановичу Дмитриеву. Но всё же истинным своим торжеством в России басня обязана именно Крылову. Но если признание Крылова первенствующим баснописцем в начале его деятельности далеко не было всеобщим, то зато в конце этой деятельности популярность его возрастала чрезвычайно быстро.

«Змея и Овца»
Змея лежала под колодой
И злилася на целый свет:
У ней другого чувства нет,
Как злиться: создана уж так она природой.
Ягненок в близости резвился и скакал;
Он о Змее совсем не помышлял.
Вот, выползши, она в него вонзает жало:
В глазах у бедняка туманно небо стало;
Вся кровь от яду в нем горит.
«Что сделал я тебе?» — Змее он говорит.
«Кто знает? Может быть, ты с тем сюда забрался,
Чтоб раздавить меня», — шипит ему Змея, —
Из осторожности тебя караю я».-
«Ах, нет!» — он отвечал,- и с жизнью тут расстался.

В ком сердце так сотворено,
Что дружбы, ни любви не чувствует оно
И ненависть одну ко всем питает,
Тот всякого своим злодеем почитает.

«Крестьянин и Овца»
Крестьянин позвал в суд Овцу;
Он уголовное взвел на бедняжку дело;
Судья - Лиса: оно в минуту закипело.
Запрос ответчику, запрос истцу,
Чтоб рассказать по пунктам и без крика:
Как было дело, в чем улика?
Крестьянин говорит: «Такого-то числа,
Поутру, у меня двух кур не досчитались:
От них лишь косточки да перышки остались;
А на дворе одна Овца была».
Овца же говорит: она всю ночь спала,
И всех соседей в том в свидетели звала,
Что никогда за ней не знали никакого
Ни воровства,
Ни плутовства;
А сверх того она совсем не ест мясного.
И приговор Лисы вот, от слова до слова:
«Не принимать никак резонов от Овцы:
Понеже хоронить концы
Все плуты, ведомо, искусны;
По справке ж явствует, что в сказанную ночь
Овца от кур не отлучалась прочь;
А куры очень вкусны,
И случай был удобен ей;
То я сужу, по совести моей:
Нельзя, чтоб утерпела
И кур она не съела;
И вследствие того казнить Овцу,
И мясо в суд отдать, а шкуру взять истцу»

В девятнадцатом веке, в то время, как русский самобытный роман, можно сказать, ещё зарождался, русская басня достигла уже высшей степени своего развития под пером Крылова.

«Овцы и Собаки»
В каком-то стаде у Овец,
Чтоб Волки не могли их более тревожить,
Положено число Собак умножить.
Что ж? Развелось их столько, наконец,
Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,
Но и Собакам надо ж есть:
Сперва с Овечек сняли шерсть,
А там, по жеребью, с них шкурки полетели,
А там осталося всего Овец пять-шесть, —
И тех Собаки съели.

Примечания

XXVII
ПЕСТРЫЕ ОВЦЫ

При жизни Крылова не печаталась; впервые была опубликована В.Кеневичем по рукописи в «Русском архиве», 1867 г., вып. 3,стр. 386-392. Автографы: ПД42, ПД51 (I - 38л., II - 37 л., III - 36л.) . Судя по черновым автографам, эта басня писалась одновременно с баснями «Мельник» и «Змея и Овца», т. е. не позднее 1823 г., и вместе с ними должна была войти в седьмую книгу басен издания 1825 г. Поскольку в седьмой книге оказалось 26, а не 27 басен, как это было объявлено в «Литературных листках» (1824 г., № 4) (см. вступительную заметку к примечаниям), то можно с достаточной уверенностью считать, что эта басня не вошла в седьмую книгу по цензурным причинам и должна быть в нее включена. Из четырех автографов этой басни один чистовой (ПД 51, III - 36 л.) , по нему и печатается текст в настоящем издании.

В. Кеневич высказал предположение, что «Пестрые Овцы» явились откликом на «университетскую историю», «занимавшую в то время общественное мнение» (Примечания, стр. 218). В конце 1821 г. был сделан донос на «вольнодумство» видных профессоров Петербургского университета - Галича, Арсеньева и др. Было произведено специальное расследование их деятельности, руководившееся известными ретроградами: Д. Руничем, М. Магницким и министром духовных дел и просвещения кн. А. Н. Голицыным. Комиссия нашла в лекциях этих профессоров «обдуманную систему неверия - правил зловредных и разрушительных в отношении к нравственности, образу мысли и духу учащихся и к благосостоянию всеобщему». По распоряжению Александра I был отрешен от должности ректор университета, а обвиняемые профессора уволены. Пострадали при этом и многие студенты, уволенные из университета «по неблагонадежности» (см. М. Сухомлинов, Исследования и статьи, т. I, СПБ., 1889, стр. 239-267).

Рукописные варианты:

Черновая редакция (ПД 51 I - л. 38):

Лев не взлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно,
Но это было бы неправосудно.

Он не затем носил в лесах венец.
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
Притом сберечь свою он хочет славу.
Что ж Лев придумал наконец?
Придумал - и зверей сзывает на совет.
Друзья, он говорит: <2 неразбр.>
С прискорбием давно я примечал,
Что кто у нас и слаб и мал,
Тому с трудом есть где и приютиться,
Не только что кормиться;
А это не годится.
Кому ж за слабого когда и как вступиться?
Я общий ваш отец.
И для того хочу, чтоб бедненьких овец,
Которых между нас житье бывает тошно,
И покормить и <сохранить?> как можно,
И для того луга им отвести,
Где б был обильный корм для маток,
И где бы поскакать, побегать для ягняток;
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То волки могут их пасти.

Черновая редакция (ПД 51 II - л. 37):

Лев пестрых не взлюбил овец.
Их прямо перевесть ему не трудно;
Но это было бы неправосудно;
А он был милостив и подданных отец.
Такие бы ему поступки не по нраву.
При том же наблюдал свою он очень славу;
А видеть пеструю овцу - терпенья нет.
В такой кручине и печали
Медведя и Лису зовет он на совет.
Пришли - и рассуждать о царском горе стали.
«Всесильный Лев!», сказал медведь:
«На что тут много разговоров!
Вели без дальних сборов
Их всех передушить; кому о них жалеть?»
[Лишь ты бы был у нас в покое].
Лиса, увидевши, что Лев нахмурил брови,
[Вертя хвостом, смиренно говорит]
Смиренно говорит: «О царь! наш добрые царь!
Ты, верно, гнать не станешь эту тварь,

И не прольешь невинной крови.
Напротив: повели луга им отвести,
Где б был разгул и пища как для маток,
Так и для ягняток;
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То их вели волкам пасти.
Пускай невинных род овец <селится>
Пускай блаженствуют оне;
А там, что с ними ни случится -
Ты будешь в стороне».

Рукописные варианты (ПД 51 I - 37 л.):

Волк и Ягненок – одна из самых любимых детьми басен Крылова, ярко и с юмором описывающая, как у сильного всегда бессильный виноват…

Басня Волк и Ягненок читать

У сильного всегда бессильный виноват:
Тому в истории мы тьму примеров слышим
Но мы истории не пишем,
А вот о том как в баснях говорят...

Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться:
И надобно ж беде случиться,
Что около тех мест голодный рыскал Волк.
Ягненка видит он, на добычу стремится;
Но, делу дать хотя законный вид и толк,
Кричит: "Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом
Здесь чистое мутить питье Мое
С песком и с илом?
За дерзость такову
Я голову с тебя сорву". -
"Когда светлейший Волк позволит,
Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью
От Светлости его шагов я на сто пью;
И гневаться напрасно он изволит:
Питья мутить ему никак я не могу". -
"Поэтому я лгу!
Негодный! Слыхана ль такая дерзость в свете!
Да помнится, что ты еще в запрошлом лете
Мне здесь же как-то нагрубил;
Я этого, приятель, не забыл!" -
"Помилуй, мне еще и от роду нет году". -
Ягненок говорит. - "Так это был твой брат". -
"Нет братьев у меня". - "Так это кум иль сват.
И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.
Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,
Вы все мне зла хотите,
И если можете, то мне всегда вредите;
Но я с тобой за их разведаюсь грехи". -
"Ах, я чем виноват?" - "Молчи! Устал я слушать.
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".
Сказал и в темный лес Ягненка поволок.

Мораль басни Волк и Ягненок

У сильного всегда бессильный виноват… Волк и Ягненок – одна из редких басен, начинающихся с морали. Крылов сразу настраивает нас на то, о чем пойдет речь. Бытующее мнение, что мол кто сильнее, тот и прав показывается во всей красе. Ну на самом деле, что сможет доказать Ягненок голодному Волку? А вот Волку напротив, стоило бы задуматься, не ровен час отыщется сила, больше чем его. Как тогда он заговорит? Как Ягненок?

Басня Волк и Ягненок - анализ

Волк и Ягненок – редкая по построению басня. В ней два главных героя, образы которых одинаково важны и не могут существовать один без другого.

Персонаж Волка:

• Характеризует человека, обладающего силой и пользующегося своим положением
• Показывает своими словами пренебрежение правилами и понимание собственной безнаказанности
• Проявляет грубость и обозленность в обращении к Ягненку, обзывая его и псом и нечистым рылом
• Выворачивает наизнанку свою сущность одними только словами “Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать”, показывая наглость и ничем не прикрытое бесстыдство

Персонаж Ягненка:

Беззащитный Ягненок олицетворяет бесправный народ в целом и любого простого человека в частном. Он пытается добрым словом смягчить Волка, хотя с самого начала беседы осознает своё бессилие. Обращается к Волку как к знатной особе, а затем кратко, но емко, ни в одной реплике стараясь не нарушить нотку почтения.

Какие можно сделать выводы?

Крылов в басне Волк и Ягненок описывает свою любимую тему – бесправие простого народа. Будучи ярым защитником всех обиженных, автор не упустил возможность ещё одним басенным стихотворением с присущей ему легкостью расставить все отношения по местам. Высмеиваемые в басне человеческие пороки необходимо искоренить из общества людей, исправить. Крылов понимает, что силу, действующую как ей заблагорассудится, сложно остановить. Таким как Волк ведь даже не нужно ни перед кем оправдываться! Хотелось, чтобы сила человека работала на восстановление справедливости... Нам остается только восхищаться способностью Крылова лаконично и остро напоминать сильнейшим, как унизительно они порой себя ведут.

О том, как ради защиты овец собралось заседание, частично состоявшее из волков, и был принят несправедливый закон, поведает басня «Волки и Овцы» Крылова.

Читать текст басни:

Овечкам от Волков совсем житья не стало,

И до того, что, наконец,

Правительство зверей благие меры взяло

Вступиться в спасенье Овец,-

И учрежден Совет на сей конец.

Большая часть в нем, правда, были Волки;

Но не о всех Волках ведь злые толки.

Видали и таких Волков, и многократ.-

Примеры эти не забыты,-

Которые ходили близко стад

Смирнехонько - когда бывали сыты.

Так почему ж Волкам в Совете и не быть?

Хоть надобно Овец оборонить,

Но и Волков не вовсе ж притеснить.

Вот заседание в глухом лесу открыли;

Судили, думали, рядили

И, наконец, придумали закон.

Вот вам от слова в слово он:

«Как скоро Волк у стада забуянит,

И обижать он Овцу станет,

То Волка тут властна Овца,

Не разбираючи лица,

Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,

В соседний лес иль в бор».

В законе нечего прибавить, ни убавить.

Да только я видал: до этих пор, -

Хоть говорят, Волкам и не спускают,-

Что будь Овца ответчик иль истец,

А только Волки все-таки Овец

В леса таскают.

Мораль басни Волки и Овцы:

Мораль басни – глупо доверять принятие законов собственным врагам. Когда заседание окончилось, животные приняли постановление: овца вправе защищаться от напавшего волка. Слабость овец злые хищники в законе не учли. За глупость овечки поплатились – даже после принятия правила Волки продолжали таскать беззащитных животных в лес. Через иронию баснописец напоминает нам: нельзя спускать лицемерия и обелять собственных врагов. К неприятелям нужно относиться строго, и не оправдывать их злодеяний.

Жил близ одной деревни серый волк
И овцами на выпасе живился.
Но барин, их хозяин, разозлился
И нанял егерей матерых полк,
Велел со сворой прочесать весь лес
Из края в край, с опушки до опушки
И всех волков при встрече брать на мушку,
Чтоб ихний род из этих мест исчез.
Такой те егеря подняли шум,
Что волк их не на шутку испугался,
Три дня три ночи по кустам метался,
А на четвертый мысль пришла на ум:
«Неплохо бы убежище найти
И до поры тихонько схорониться».
Пришел он к овцам, говорит: «Сестрицы!
Позвольте в ваше стадо мне войти!
Жил не по правде я среди волков,
Но чувствовал едва ли не с пеленок,
Что сердцем и душою я ягненок,
Мечтал пастись меж вами средь лугов,
Вкушать побеги сочные травы,
Их запивать водою ключевою
И в хлев ходить с послушною толпою,
Как это, сестры, делаете вы!»
И овцы волка приняли к себе,
А, чтоб с волками не попутать сдуру,
Велели надевать овечью шкуру
И не рычать, а громко блеять «Бе!».
Стал с той поры ходить со стадом волк,
Днем делал вид, что на лугу пасется,
А ночью хвать овцу, к утру вернется,
Накинет шкуру и заблеет: «Ох!
Беда! Беда! Несчастье! Караул!
Проклятый волк! Одни с него напасти!
Я жив остался! Ах, какое счастье,
Что на меня злодей не посягнул!»
Но вот однажды волку моему
Баранины вкус дармовой наскучил –
В свинарник влез он, порося прищучил
И утащил несчастного во тьму.
На всё про всё каких-то пять минут,
Но свиньи похитителя узнали,
Пришли и овцам правду рассказали,
Надеясь учинить злодею суд.
На это овцы отвечали им:
«Как вам не стыдно клеветать на брата!
Да разве ж вы слыхали, чтоб когда-то
Овца разбоем славилась таким?
Мы овцы все, и нет волков средь нас!
От них мы сами стонем и страдаем,
Десятками за месяц пропадаем,
И их страшимся каждый день и час!
А вы нас обвиняете! Да вам
Давно пора глаза продрать от грязи!»
С тем свиньи прочь убрались восвояси,
А волк к ним ночью в хлев и снова – Ам!
Но, сколько б ни пеняли на него,
Овечье стадо всё твердило то же:
Их волк – овца и зла творить не может,
А там и не осталось никого...

Мораль гласит: неумно и нелепо
В невинность тех, кто дорог, верить слепо.
Ведь очень часто прячется злодей
За спинами порядочных людей.